Цитаты статьи:
Власть на Украине является сейчас властью не потому, что у нее есть все необходимые рычаги и возможности подчинить всех остальных своей воле. Власть на Украине остается властью потому, что все прочие политические силы милостиво согласились ее потерпеть.
Революция по-украински: «повстанцы» мирно покидают захваченные ими административные здания, чиновники благодарят «революционеров» за то, что те ничего не поломали во властных кабинетах, сотрудники коммунальных служб разбирают баррикады и подметают площади.
Наша славянская сестра снова доказала: озаглавив 11 лет назад свою книгу «Украина — не Россия», тогдашний президент страны Леонид Кучма попал в самое яблочко. Российская политика функционирует по принципу: к черту худой мир, да здравствует добрая ссора!
У нас политический конфликт, подобный украинскому, закончился бы либо полной и безоговорочной победой одной стороны над другой, либо кровавым хаосом и полномасштабной гражданской войной. А вот украинцы — совсем иные. Играючи «провальсировав» к самому краю пропасти, они не менее играючи «провальсировали» обратно.
Объявленная Верховной радой амнистия участникам оппозиционных акций в целом сработала. Все политические игроки согласились начать новый раунд борьбы за власть «с чистого листа». Хеппи-энд? В том смысле, что острый политический конфликт зимы 2014 года мог закончиться на Украине гораздо хуже, — однозначно хеппи-энд. Но если поставить во главу угла дееспособность украинского государства, то ни о каком хеппи-энде не может быть и речи.
Главный промежуточный итог украинского политического кризиса-2014, с моей точки зрения, таков: Киев семимильными шагами устремился в Европу — но Европу не 21-го, а 18-го века. И речь идет не обо всей Европе, а об одной отдельно взятой стране — Польском королевстве времен его заката.
Вы не слишком хорошо знакомы с польскими политическими реалиями середины 18-го века? Не беда. Для их описания достаточно одного абзаца. Основой тогдашнего польского политического устройства был принцип liberum veto — «свободное вето» в переводе с латинского.
Означал этот принцип вот что: если любой депутат сейма (парламента) выступал против обсуждаемого вопроса, то сейм был обязан прекратить и обсуждение, и свою работу. Депутатов в сейме было много. И, как правило, один несогласный находился. Поэтому польское государство практически всегда пребывало в состоянии полного политического паралича.
В Конституции и писаных законах современной Украины вы не найдете упоминания о liberum veto. Но по факту этот принцип стал главным неформальным законом местной политической жизни. Власть на Украине является сейчас властью не потому, что у нее есть все необходимые рычаги и возможности подчинить всех остальных своей воле. Власть на Украине остается властью потому, что все прочие политические силы милостиво согласились ее потерпеть.
Лидер крупной украинской националистической организации «Правый сектор» Дмитрий Ярош на днях заявил: «Если бы Янукович принял разумное решение, то ему можно было бы даже дать гарантии безопасности. Пусть сидит в Межигорье (резиденция президента. — «МК»), пасет страусов, и никто его трогать не будет».
Лидеры российской радикальной оппозиции тоже любят поговорить о власти в таких же пренебрежительных выражениях. Но в нашей стране в данный момент власть может прихлопнуть своих противников одной левой. А вот Дмитрий Ярош — это вовсе не «бумажный воитель». Если рассматривать власть не как обладание титулами, а как обладание возможностями, то в определенном смысле Ярош — это и есть власть.
Возможностей влиять на политический процесс у Яроша и у его коллеги, лидера националистической организации «Свобода» Олега Тягнибока, как минимум ничуть не меньше, чем у Януковича. Да, у официального президента есть «Беркут». Но у двух лидеров националистов есть хорошо обученные и мотивированные отряды боевиков.
И фактически даже в Киеве эти отряды боевиков одержали верх над «Беркутом». Законно избранный президент оказался неспособным подчинить центр столицы своей воле. Ради восстановления внешнего подобия порядка ему пришлось сдать если не все, то очень многое. А в городах типа Львова возможности Яроша и Януковича и вовсе несопоставимы.
Янукович здесь присутствует разве что в виде портрета на стене в некоторых кабинетах. Назначенный им губернатор Олег Сало — кстати, сам по себе, говорят, очень жесткий и брутальный деятель — не столько управляет, сколько делает вид, что управляет. Сейчас губернатору милостиво позволили вернуться в свой собственный кабинет. Но сделай «глава региона» что-то не то, «подведомственное население» отправит его в Киев первым же самолетом.
Триумф противников Януковича? Опять же не совсем. Допустим, завтра в Киеве будет глава государства с совсем иными политическими взглядами. Вполне может выясниться: в игру под условным названием «а мы на вашего президента чихать хотели» восточные регионы Украины могут играть с не меньшим успехом, чем западные.
Получается, что политическая нестабильность — это единственный «вид стабильности» на Украине. И это ставит Россию перед необходимостью решать в Киеве особо сложную задачу — задачу, которая сродни политической эквилибристике.
Необходимость защищать на Украине наши национальные интересы никуда не ушла. Более того, делать нам это придется в более сложной обстановке. Основной партнер Москвы в Киеве Виктор Янукович — другого, к сожалению, пока не предвидится — с психологической точки зрения проиграл по всем пунктам. Запад, напротив, встрепенулся, понял, что задешево оторвать Украину от России у него не получится, и, судя по некоторым признакам, готов раскошеливаться.
Но все это — не единственные ограничители возможностей Москвы вести на Украине жесткую игру. Киевские политики сами довели свою страну до состояния полуразвала. Мы не должны делать ничего, чтобы двигать этот процесс вперед.
Украина, в которой остались лишь формальные признаки единства, — это, конечно, безумно тяжелый партнер для России. Но Украина, официально живущая по принципу «анархия — мать порядка», станет для нашей страны самым настоящим геополитическим кошмаром. Все-таки киевские политики правы: худой мир лучше доброй ссоры.
материал: Михаил Ростовский
газетная рубрика: ЗЛОБА ДНЯ
Источник
Власть на Украине является сейчас властью не потому, что у нее есть все необходимые рычаги и возможности подчинить всех остальных своей воле. Власть на Украине остается властью потому, что все прочие политические силы милостиво согласились ее потерпеть.
Получается, что политическая нестабильность — это единственный «вид
стабильности» на Украине. И это ставит Россию перед необходимостью
решать в Киеве особо сложную задачу — задачу, которая сродни
политической эквилибристике.
фото: Айдер Муждабаев |
Революция по-украински: «повстанцы» мирно покидают захваченные ими административные здания, чиновники благодарят «революционеров» за то, что те ничего не поломали во властных кабинетах, сотрудники коммунальных служб разбирают баррикады и подметают площади.
Наша славянская сестра снова доказала: озаглавив 11 лет назад свою книгу «Украина — не Россия», тогдашний президент страны Леонид Кучма попал в самое яблочко. Российская политика функционирует по принципу: к черту худой мир, да здравствует добрая ссора!
У нас политический конфликт, подобный украинскому, закончился бы либо полной и безоговорочной победой одной стороны над другой, либо кровавым хаосом и полномасштабной гражданской войной. А вот украинцы — совсем иные. Играючи «провальсировав» к самому краю пропасти, они не менее играючи «провальсировали» обратно.
Объявленная Верховной радой амнистия участникам оппозиционных акций в целом сработала. Все политические игроки согласились начать новый раунд борьбы за власть «с чистого листа». Хеппи-энд? В том смысле, что острый политический конфликт зимы 2014 года мог закончиться на Украине гораздо хуже, — однозначно хеппи-энд. Но если поставить во главу угла дееспособность украинского государства, то ни о каком хеппи-энде не может быть и речи.
Главный промежуточный итог украинского политического кризиса-2014, с моей точки зрения, таков: Киев семимильными шагами устремился в Европу — но Европу не 21-го, а 18-го века. И речь идет не обо всей Европе, а об одной отдельно взятой стране — Польском королевстве времен его заката.
Вы не слишком хорошо знакомы с польскими политическими реалиями середины 18-го века? Не беда. Для их описания достаточно одного абзаца. Основой тогдашнего польского политического устройства был принцип liberum veto — «свободное вето» в переводе с латинского.
Означал этот принцип вот что: если любой депутат сейма (парламента) выступал против обсуждаемого вопроса, то сейм был обязан прекратить и обсуждение, и свою работу. Депутатов в сейме было много. И, как правило, один несогласный находился. Поэтому польское государство практически всегда пребывало в состоянии полного политического паралича.
В Конституции и писаных законах современной Украины вы не найдете упоминания о liberum veto. Но по факту этот принцип стал главным неформальным законом местной политической жизни. Власть на Украине является сейчас властью не потому, что у нее есть все необходимые рычаги и возможности подчинить всех остальных своей воле. Власть на Украине остается властью потому, что все прочие политические силы милостиво согласились ее потерпеть.
Лидер крупной украинской националистической организации «Правый сектор» Дмитрий Ярош на днях заявил: «Если бы Янукович принял разумное решение, то ему можно было бы даже дать гарантии безопасности. Пусть сидит в Межигорье (резиденция президента. — «МК»), пасет страусов, и никто его трогать не будет».
Лидеры российской радикальной оппозиции тоже любят поговорить о власти в таких же пренебрежительных выражениях. Но в нашей стране в данный момент власть может прихлопнуть своих противников одной левой. А вот Дмитрий Ярош — это вовсе не «бумажный воитель». Если рассматривать власть не как обладание титулами, а как обладание возможностями, то в определенном смысле Ярош — это и есть власть.
Возможностей влиять на политический процесс у Яроша и у его коллеги, лидера националистической организации «Свобода» Олега Тягнибока, как минимум ничуть не меньше, чем у Януковича. Да, у официального президента есть «Беркут». Но у двух лидеров националистов есть хорошо обученные и мотивированные отряды боевиков.
И фактически даже в Киеве эти отряды боевиков одержали верх над «Беркутом». Законно избранный президент оказался неспособным подчинить центр столицы своей воле. Ради восстановления внешнего подобия порядка ему пришлось сдать если не все, то очень многое. А в городах типа Львова возможности Яроша и Януковича и вовсе несопоставимы.
Янукович здесь присутствует разве что в виде портрета на стене в некоторых кабинетах. Назначенный им губернатор Олег Сало — кстати, сам по себе, говорят, очень жесткий и брутальный деятель — не столько управляет, сколько делает вид, что управляет. Сейчас губернатору милостиво позволили вернуться в свой собственный кабинет. Но сделай «глава региона» что-то не то, «подведомственное население» отправит его в Киев первым же самолетом.
Триумф противников Януковича? Опять же не совсем. Допустим, завтра в Киеве будет глава государства с совсем иными политическими взглядами. Вполне может выясниться: в игру под условным названием «а мы на вашего президента чихать хотели» восточные регионы Украины могут играть с не меньшим успехом, чем западные.
Получается, что политическая нестабильность — это единственный «вид стабильности» на Украине. И это ставит Россию перед необходимостью решать в Киеве особо сложную задачу — задачу, которая сродни политической эквилибристике.
Необходимость защищать на Украине наши национальные интересы никуда не ушла. Более того, делать нам это придется в более сложной обстановке. Основной партнер Москвы в Киеве Виктор Янукович — другого, к сожалению, пока не предвидится — с психологической точки зрения проиграл по всем пунктам. Запад, напротив, встрепенулся, понял, что задешево оторвать Украину от России у него не получится, и, судя по некоторым признакам, готов раскошеливаться.
Но все это — не единственные ограничители возможностей Москвы вести на Украине жесткую игру. Киевские политики сами довели свою страну до состояния полуразвала. Мы не должны делать ничего, чтобы двигать этот процесс вперед.
Украина, в которой остались лишь формальные признаки единства, — это, конечно, безумно тяжелый партнер для России. Но Украина, официально живущая по принципу «анархия — мать порядка», станет для нашей страны самым настоящим геополитическим кошмаром. Все-таки киевские политики правы: худой мир лучше доброй ссоры.
материал: Михаил Ростовский
газетная рубрика: ЗЛОБА ДНЯ
Источник